Поэтично и точно описал глухариный ток Иван Сергеевич Соколов-Микитов в расска­зе «Глушаки».
Напрягая слух, я тихо шел по спяще­му лесу. В брезжившем рассвете едва обо­значались стволы деревьев. Высоко над лесом падал с блеянием и снова забирал­ся в темную высь невидимый бекас. По­кряхтывая, поцикивая, тянули над вершин­ками деревьев вальдшнепы.

— Чак! Чак! Чак! Чек-чок! Чек-чок! Чек-чок! Чи-шши, чи-шши, чи-шши.

Меня поразили эти металлические, не лесные, четко прозвучавшие в тишине зву­ки. Два первых колена, похожие на по­щелкивание по пустой жестянке, сменя­лись шелестением, будто по жалу косы осторожно и часто ширкали бруском. Глу­харь! И так близко! Как же я его не спуг­нул? Я запоздало ужаснулся и пропускал песню за песней, не решаясь сделать пер­вый шаг.

Охотники давно заметили, что во время третьего колена своей песни глухарь ниче­го не слышит. Ученые объяснили это тем. что при «точении» отросток нижней части клюва перекрывает ушное отверстие, пти­ца глохнет. Отсюда и название.

Глухарь оказался дальше, чем я предпо­лагал. Осторожно, делая два-три шага под третью часть песни, я шел к нему доволь­но долго. В лесу заметно посветлело. Пе­тух пел не на сосне, как я ожидал, а на бе­резе. Мне видна была его раздувшаяся шея и бородатая трясущаяся голова, был слышен сухой шелест перьев, когда он ве­ером разворачивал хвост и задевал при­спущенными крыльями за сук березы. По­том он затихал, перья на нем опадали, он неподвижно сидел и слушал. От разгорав­шейся зари его грудь отливала зеленова­тым металлом. И опять, тряся головой, он принимался отщелкивать и яриться, а я си­дел внизу и слушал, слушал…

[youtube]i1PZ80q9beg&feature[/youtube]

Мне, к сожалению, не пришлось видеть ток нескольких петухов, но можно пред­ставить, как спускаются на землю и сши­баются между собой большие, чуть по­меньше индюка, птицы с набухшими по ве­сне красными бровями, как далеко слышны удары их тугих крепких крыльев. Такие то­ка встречаются редко. Неудовлетворенное желание помериться силами с соперником приводит, бывает, к курьезам, когда глу­харь в поисках противника наскакивает на людей, гоняет домашних петухов на лес­ных кордонах.

Несколько лет назад мой приятель, за-онежский лесник Михаил Петрович Хотеев, весной отправился с сыном-подростком Петей на подледную рыбалку. Скованный ночным морозцем снег держал их без лыж. За Петькой, отставшим от отца, по­гнался крупный мошник. Потерявший в азарте тока обычную осторожность, он с угрожающим шипением бежал за мальчи­ком, делал выпады, не решаясь, однако, вступать в драку. Петя останавливался в трех-четырех шагах останавливался и пе­тух. Но стоило мальчику сдвинуться, как увлеченный преследованием глухарь почти настигал его. Перевалившись через упав­шее дерево, мальчик остался лежать, зата­ился и, когда петух вслед за ним пере­прыгнул дерево, навалился на него, кри­ча отца. Невероятно, но здоровый, невре­димый мошник был пойман руками!

Комментарии (1)